Когда мне нечего делать, я начинаю ляпать аватарки. Просто так, для подтвержденя квалификации. Собственно, раз я люблю Матвея, то надо что-нибудь из него сляпать. Интересно, ему там сейчас не икается? Штукатурка на голову не падает? В общем, кому что нравится - тащите и распространяйте. Понаделала кое-чего:
За свою жизнь я сделала всего три серьёзных рисунка: натюрморт углём в 8 классе, Вову Миносянца мышью в фотошопе и Мэтта Беллами на планшете (тоже в фотошопе). На том череда моих подвигов заканчивается. Остальное - мелкие полудетские рисуночки, над которыми я просто коротаю время. Прмерно вот такие)
Думала, что ничего больше не нарисую. А оно вроде получилось. Всегда мечтала иметь маленького личного Мэтта. Теперь будет нарисованный. Может, потом куклу сделаю (не Вуду). Получился смешной рисунок. Насчёт похожести не уверена, это знающим виднее. Комментарии приветствуются.
Так много всего хотела, а не задалось с самого утра. Проснулась в 7, с трудом отодрала бренное тельце от простыни, залезла под горячий душ. Наш водопровод, к слову, обладает не только душой, но и мерзейшим характером. ему совершенно всё равно, нарисован ли на кране красненький значок, означающий именно горячую воду. Не понятко, чем руководствуется душ, выдавая какую-либо температуру, но очень часто она отличается от нужной. Повыла в ванной от резких перепадов ледяной воды и кипятка. Сначала чуть не заледенела, а затем для разнообразия почти сварилась. Очень весело, ага. Полностью разделяю позитив своего душа. С грехом пополам впихнула себя в севшие от стирки джинсы. Подумала, что надо бы сбросить ещё пяток кг, чтоб совсем анорексия. Посмотрела на себя в зеркало и заорала. Лицо ровного томатного цвета. Привет, аллергия на базерон. Приехали. В таком виде на улицу выходить страшно. И всё болит. Никакую эмоцию скорчить не удастся. Реально и ощутимо очень больно. А идти всё равно надо. Так что намазалась толстенным слоем какого-то крема и понадеялась, что это пройдёт. Угу, конечно... С опозданием вывалилась из дома, проехала четыре остановки до Петроградской в вагоне, больше похожем на банку со шпротами. Едва спасла камеру. Чертыхаясь, бежала до закрытой Горьковской. Опоздала, естественно. Шеф не орал, но многозначительно взглянул на часы. Опять почувствовала себя полным ничтожеством. Поговорили. Выяснилось, что сейчас я, оказывается, делаю декабрьский номер. И приступлю к январскому. Здорово. Надо б поскорее сварганить. Опять обосрали культурно нагадили. Выпила чашку кофе, рассталась с шефом. Решила навестить школу. Прихожу, а там карантин. Никого из нужных учителей нет, охранники не пускают. Эпик фэйл. Зря тащилась. Ну, оставила записку преподам, сообщила всё, что думаю об охране, образовательной системе, системе безопасности и свином гриппе. Ушла. Села в "КХ" на Австрийской. Заказала поллитровую чашку латте. Думала, сейчас расслаблюсьЮ напишу-таки свою фото-литературную отмазку от комиссии... Щас! За столом напротив сидел настолько симпатичный молодой человек, что мысли у меня работали совершенно в другом направлении. Козёл. Сидел, пил кофе, читал книжку, иногда поднимал на меня взгляд и улыбался. Зараза. Отвлекал вообще-то. Но красивый, мать его. Хоть и блондин. Ну что было с ним делать? Миниатюра не шла. Читать расхотелось. От кофе резко затошнило. Сидела, нервно курила... Достала маленький молескин, начала рисовать. Сделала несколько маленьких картинок, задолбалась. Попросила у официантки ножницы. Отрезала одну из картинок, изображавшую совершенно непонятного гуманоида. На задней стороне написала "Это бесполое существо зовут Вася. И оно очень хочет стать закладкой в вашей книжке". Отдала этому сипатичному парню. Заодно и тему закрыла. Хреново я рисую) Шансов познакомиться у меня точно не было. А вы бы стали подходить к девушке, которая психованно рисует что-то в блокноте. дарит вам гуманоидов Вась и старательно прячет лицо в шарф? То-то же. Вот и он не стал. Козёл. Я на этот чёртов рисунок последнюю ручку убила. Ладно, фиг с ним. Хоть поблагодарил. В общем, мне уже не хочется выходить из дома. Столько эпических провало в день - это жестоко. Доделаю макет и засяду смотреть "Декстера". Ну её, эту кофейную романтику.
З.Ы. В симпатичных блондинах я окончательно разочаровалась.
Завтра будет немного другой день. Я не хочу, чтобы он был похож на предыдущие. Он будет расписан почти по минутам, но я так хочу вспомнить эту чуть суетную торопливость. Даже немного легкомысленную. В 9 утра я буду на Горьковской, около закрытого на реконструкцию метро. У меня состоится встреча с шефом. Будем обсуждать новый номер. Всё-таки я подам парочку идей. Я приеду раньше. Возьму себе кофе, тем самым исключив возможность заплатить за меня. Усядусь в зал для курящих, достану мундштук, открою книгу Гавальды и десять минут буду пребывать в идеальной атмосфере утренней кофейни. Пусть будут шуметь, но меня это не коснётся. У меня будет кофе, сигареты и Гавальда. Больше ничего и не нужно. После встречи я зайду в свою школу. Два года ни одна из моих многочисленных паучьих ног не ступала на её порог. А завтра нужно воспользоваться случаем и всё же зайти. Есть там люди, по которым я соскучилась. И я понимаю, что если не завтра, то вообще неведомо когда. В школе я сделаю несколько снимков пустых коридоров и лестниц. У нас там классная атмосфера: зданию больше сотни лет. Но ценить всё это начинаешь после, когда пройдёт достаточное количество времени. Затем, может, заеду на учёбу. Если моё присутствие там не потребуется, то сяду в какую-нибудь кофейню и начну строить свой маленький рассказ про фотографов. Есть у меня одна задумка. И реализую писательскую нужду. и делу помогу. Да уж, и когда я перестану выезжать за счёт отстрела двух зайцев?) Завтра же нужно заехать к Тане в больницу. Надежды на то, что меня впустят в хирургию мало, но я должна попытаться. Это минимальный список планов на завтра. Не меньше. А может завтра случится что-нибудь ещё?
Добро пожаловать в наш маленький уютненький городок! Здесь вы найдёте всё для того, чтобы поскорее сдохнуть от скуки. Несколько кварталов жилых домов, пара промзон, до смешного микроскопический центр. Ах да, у нас ведь есть супермаркет, главная доминанта, вокруг которой сосредоточилось несколько ферм… Два мотеля, ни одного ресторана, единственный паб, закусочная у заправки… Сплошная романтика, вы не находите? Главное развлечение по выходным здесь – воскресная месса, почти обязательная к посещению. Ещё у нас есть дискотека, которая проходит по пятницам специально для немногочисленной молодёжи. Диджей крутит диски с надоевшей за столько лет попсой восьмидесятых в надежде склеить какую-нибудь дочку мясника. Ничего крепче пива или шампанского с сиропом там не подают. Одни и те же прыщавые физиономии, одни и те же полноватые ножки, специально выведенные на всеобщее обозрение. Скучно до противного. читать дальшеСтарики почти каждый день собираются на площади, обсуждая последние сплетни полуторагодовалой давности. У нас вообще редко происходит что-то значительнее праздника Рождества. Наш городок – идеальное место для того, чтобы дожить последние несколько лет жизни. Создаётся впечатление, что население состоит сплошь из представителей великовозрастного поколения. Молодые предпочитают не задерживаться здесь дольше, чем на пятнадцать-двадцать лет с момента рождения. В такой атмосфере я и живу. Каждый день на протяжении двадцати восьми лет. У меня нет семьи, зато есть небольшой дом на тихой улице в частном секторе и место автослесаря в единственной приличной автомастерской. Нашему городку повезло с расположением около довольно оживлённой трассы. Сюда заезжают по большей части для того, чтобы перекусить, переночевать, отремонтировать машину или заправиться. К счастью, администрация позаботилась установить большой указатель около съезда с магистрали. Так и живём. Тихо и скучно. Население в семь тысяч человек за всё то время. Что я живу сознательно, пополнилось всего лишь на пять-шесть десятков. А умерло существенно больше. Что взять, стариковский город. Словно большой хоспес при доме престарелых, где все, кто моложе пятидесяти – обслуживающий персонал для тех, кто готовится отдать богу душу. Старики, надо отдать им должное, умирают от инфарктов, инсультов и несчастных случаев. Последнее, впрочем, нечасто. У меня есть приятельница проститутка, которая вечерами работает на заправке и иногда спит со мной даром. Она рассказывает о том, как прошёл её день, сколько раз ей предлагали наркоту и сколько денег она успела заработать. Я молча слушаю её, наливаю ей виски и иногда ремонтирую её железную колымагу. Бесплатно. Автомобилем это древнее чудо промышленности уж точно не назовёшь. Иногда я для приличия хожу в церковь, на эту грешную дискотеку, в супермаркет… Но большую часть времени я провожу в любимом гараже. Больше здесь просто нечего делать. Не всё же время пить виски.
***
Сегодняшний день обещает быть похожим на остальные. Я просыпаюсь, врубаю радио, вырубаю будильник, лезу в душ, наспех готовлю яичницу и завариваю растворимый кофе. Надеваю рабочие джинсы, чертыхаюсь, пытаясь найти второй носок… Залпом выпиваю целую кружку этой растворимой дряни и влезаю в кроссовки. Судорожно ищу ключи от машины, сморю на часы и понимаю, что опять опаздываю. Радует лишь то, что клиентов особо не предвидится. Выхожу из дома, тащу мешок с мусором, одной рукой пытаюсь запереть калитку. Это, конечно, лишнее. В нашем маленьком городке все уверены в отсутствии преступности. Они не видят смысла запираться на десяток замков. Какая непростительная доверчивость. Иду к припаркованной рядом с домом машине. Внезапно что-то заставляет меня оглянуться. Поворачиваюсь. Зависаю на несколько секунд. Поздравляю, теперь я точно опоздал. Ммм, здравствуй, симпатичная девушка. Молодая симпатичная девушка. Какая неожиданность для нашей маленькой и скромненькой дыры… Иду знакомиться. Чего-чего, но вот стеснительности у меня в крови отродясь не было. Я машу рукой, приветствую её. Она вылезает из багажника и оборачивается ко мне. Стесняется. Розовеет. Неловко улыбается. Какая милая. Представляется. Я не разбираю имени и вообще ничего не слышу. Она красивая. И очень вежливая. Явно переехала из города побольше. В багажнике лежат тюки с вещами. Заставляю себя опомниться. Бормочу что-то невнятное вместо своего имени. Улыбаюсь и предлагаю помочь ей перенести все эти коробки. Кстати, их не так уж и много. Даже странно для женщины. Пытаюсь завязать диалог. С трудом, но получается. Рассказываю о перспективах сумасшествия от скуки, между делом упоминаю, что живу почти напротив. Она улыбается и никак это не комментирует. Ладно, как-нибудь я зайду к ней. А пока просто перетащу её вещи и приглашу на чашку кофе.
Она держит меня на расстоянии. Она мила со всеми, всем нравится, даже выучила имена и фамилии всех стариков в нашем районе. Да уж, вежливость её не подвела. Эта милая девушка любит одиночество. Прямо как я. Чаще всего её можно заметить в парке или в книжном магазине. Я слежу за ней. Тихо и незаметно. Просто мне нравится наблюдать за ней, когда она меня не видит. Она как призрак из какого-то другого мира. Лёгкая, невесомая, полупрозрачная. Иногда она принимает мои приглашения и выходит со мной на прогулку. Я знаю её любимое место в нашем парке. Небольшой мыс, выходящий в озеро. Там стоит беседка. Эта девушка очень любит брать с собой термос и книгу. Там она проводит часы, попивая чай и читая толстенные фолианты. Как выяснилось, она снимает этот дом напротив. Она не работает. Точнее, может, и работает, но на дому. Не могу сказать, что она живёт на широкую ногу, но и не отказывает себе в мелких радостях. Везде умирают. В нашем городке это случается немного чаще обычного, ибо великовозрастные соседи имеют свойства уставать жить долго. Почему-то моя прекрасная леди считает своим долгом обязательно присутствовать на похоронах. И заодно берёт с собой меня. Ладно, я не против даже такой экзотической возможности побыть с ней. В супермаркете она часто берёт молоко и кофе. А ещё плавленый сыр. За хлебом она ходит в самую лучшую булочную нашего маленького района. Наверное, она очень любит выпечку. Грешен, сам обожаю все эти шедевры пекарного дела. Мне очень хотелось бы по-настоящему привлечь её внимание. Я дарю ей цветы, приношу вкусный шоколад, книги… Она принимает подарки очень вежливо. Радуется конфетам… Но… Чёрт возьми, я не чувствую какой-либо сильной симпатии. Она просто позволяет мне оказывать ей знаки внимания. Я даже начинаю получать удовольствие от этой своеобразной игры. Понимаю, что придётся приложить все усилия и фантазию для того, чтобы завладеть её вниманием всецело. И я понимаю, что уже не остановлюсь ни перед чем. Мне хочется завладеть этим светом. Я хочу, чтобы она дарила его только мне. Никогда не думал, что тьма может нуждаться в свете. Теперь я осознаю, что для полного равновесия она нужна мне рядом. Впрочем, пока мне вполне хватает этого света на горизонте. Я точно знаю, что рано или поздно добьюсь её.
***
Эй, постой! Ты уезжаешь? Я вижу, как она вытаскивает свои вещи и складывает их у машины. Дорогая, что случилось? Не прошло и двух месяцев, а ты уже собралась уезжать? Нет, я не поверю. Ты же сама говорила, что тебе очень понравилось у нас… Ты говорила, что хорошо чувствуешь себя здесь… Как же так, дорогая? Нет, я не допущу твоего отъезда. Ах, просто здесь будет другой арендатор? Ты хочешь жить поближе к центру? Хочешь с самого раннего утра бегать в парке? Ладно, хорошо. То есть ты не уезжаешь отсюда. Прекрасно. Значит, я смогу ходить с тобой к этим старикам, которые всё равно умирают от многочисленных болезней и бесполезности существования. Значит, я буду вместе с тобой ходить на их похороны. Ты так любишь провожать людей в последний путь… Я знаю, что ты даже делишься с ними сладостями, которые я приношу тебе. Ничего. Главное – ты ещё живёшь в нашем маленьком городке. И я, кажется, знаю, каким образом заставить тебя проводить со мной больше времени… Ты же любишь похороны?
Чёрт! Чёрт! Чёрт! Я действительно начинаю подумывать о чём-то среднем между суицидом и академическим отпуском. Чёрт! Я сейчас торчу дома вместо того, чтобы сидеть на паре. Дома я доделываю уже свёрстанный макет. Всё нормально, всё как всегда, НО! Чёрт возьми, у меня завал на учёбе. И самое страшное там то, что мне светит компот по учебной газете. Я ничерта не сделала для неё. Вообще ноль. И, кажется, я отправлюсь на комиссию. Охренеть, замечательно. Ладно, во многом я сама виновата. Когда предлагала помощь, как-то косо посмотрели и не отреагировали. А потом выяснилось, что я, оказывается, должна-таки принести материал. Материал сложнейший, и выкрутиться я сейчас уже не могу. Осталось предложить свои услуги в какой-то другой направленности, представленной в нашем учебном, мать его, журнале. А ещё надо и работать. Сегодня надо к шефу обсуждать новый номер, будь они оба неладны. А идей особо у меня и нет. Что-то меня обложило со всех сторон. И мне это очень-очень-очень-очень не нравится.
Если отбросить стёб и лирику, то несколько кадров по-серьёзному получились. В какой-то степени могу собой гордиться. Кажется, хватка ко мне возвращается. По крайней мере я вполне довольна первой нормальной фотовылазкой, пусть даже это оказался день рождения подруги в трамвае вечером) Тематика, конечно, не без неаекватии. Впрочем, когда это нам мешало?
Город спит. Спит беспокойным сном. Просыпается от каждого движения. Тишина здесь - редкость. Даже в самом тёмном переулке раздаётся шорох. То ли собака разворошила мусорный бак, то ли кошка шугнула крысу… А может, это ветер шевелит полиэтилен на окнах. Множество звуков. Город не спит. Город дремлет. Он бесшумно выскользнул из-за угла. Как долго пришлось учиться двигаться беззвучно. Лишь ветер случайно задел полу недлинного плаща, скрывавшего силуэт. Это время принадлежит ему. Больше, чем кому-либо. Он - ночная тварь, и он обретает истинную силу лишь ночью. Вспомнив об этом, он растянул губы в неестественной кривой улыбке. Как из древних суеверий. Если ночь. То обязательно должна вылезти какая-нибудь нечисть. Но он не вылезает. Он выходит. Не страшась ничего. Ему просто нечего бояться. Его называли сумасшедшим. Психом. Безумным. Они были правы. читать дальшеВсе, кому случалось увидеть его ночное лицо, называли его безумным. Безумие… Какое сладкое слово. Он повертел его на языке, пробуя на вкус, разжевал с удовольствием проглотил. Вкусны эти чудеса лингвистической гастрономии. Он вышел на широкую улицу, освещенную тревожным фонарным светом. Потуже затянул пояс на плаще. Не холодно, не жарко… Просто так удобнее. Он принюхался. Ветер не доносил до него того запаха, который он искал. Табачный дым, духи, пиво, кофе, чай, корица, помои, канализация, секс, травка… Всё не то. Это были слишком острые запахи. Они забивали собой более слабые. А ведь он искал, пожалуй, самый тонкий. Мысленно чертыхнувшись, он отправился вниз по улице. Если обоняние молчит, стоит обратиться к интуиции. В редких окнах горел свет. По его расчётам, сейчас было где-то в районе двух ночи. Интересно, она спит? Хотелось бы, чтоб спала. Он ненавидел и обожал её. Она была источником и движущей силой его психопатии. Все свои подвиги он совершал ради неё. Впрочем, она этого не знала. Не знала она и того, что до сих пор не стала жертвой лишь потому, что он слишком сильно хотел её убить. Уничтожить, обглодать её кости, выпить её кровь, носить при себе небольшую косу из её волос… Он слишком сильно желал этого. И именно поэтому она всё ещё была жива. При жизни она ещё прекрасней, нежели будет после смерти. Его умиляла её наивность. Как расширялись от ужаса её глаза, когда она слышала о смерти очередной жертвы… Какой сладкий страх играл всеми гранями в её глазах… Только ради этого стоило оставлять ей жизнь. Он любовался её страхами. Они вкусны. Настоящий деликатес. И он не собирался лишать себя удовольствия откусывать маленькие кусочки её эмоций. Сегодня он не собирался никого убивать. Пусть она немного успокоится. Пусть поверит в то, что счёт жертвам подошёл к концу. А он пока просто найдёт её. Почему она так часто меняет квартиры? Но ей не удастся скрыться от него. Этот городок слишком мал для того, чтобы затеряться в его приветливых стенах. «Вниз по улице» - подсказывало шестое чувство. Он покорился и продолжал спускаться в нижнюю часть города. Внезапно он остановился. Резкий порыв ветра ударил прямо в лицо, принося массу новых запахов. Всё те же, но с примесь гари. Кажется, там снова горит какой-то дом. Эти пожары вводили жителей в замешательство почти так же, как и его скромные ночные6 дела. Примерно раз в неделю, иногда реже, сгорала дотла какая-нибудь лавка. Жить это не мешало, но досаждало здорово. Помнится, он был очень разочарован, узнав, что его любимая булочная стала жертвой огня. Теперь приходится ходить за выпечкой на два квартала дальше. А жаль: та пекарня была куда лучше. Он немного постоял на перекрёстке, принюхиваясь к юго-западному ветру. Кажется, он поймал нужный запах. Втянув ноздри до упора, он осторожно попробовал воздух. Есть. Именно то, что ему нужно. Значит, далеко убежать ей не удалось. Ничего. Скоро они снова встретятся. Скоро он вновь будет любоваться её волосами, разметавшимися по подушке. Прислушается к прерывистому дыханию её сна. Услышит её шёпот. Обласкает взглядом белую кожу. В лунном свете она кажется белоснежной. Этот жемчужный цвет её лица манил и завораживал его. Мертвецы так не выглядят. Потому-то она и останется жива. До тех пор, пока ему не надоест. А может, она приготовит ему другое развлечение? Но пока ему вполне хватало созерцания. Он не хотел, чтобы она просыпалась. Так гораздо интереснее. Направление правильное. Тонкий аромат её волос всё усиливался. Источник был уже где-то рядом. Ещё немного, и он ощутит это блаженство. Невысокий каменный дом. Пьянящий запах спускался сверху. Значит, она на втором этаже. Обойдя дом вокруг, он приметил пожарную лестницу. Вроде надёжная. Лишь бы не скрипела. А дальше - дело техники. В детстве он очень любил гулять по крышам и подоконникам. Возле одного из окон он остановился. Её свежесть ударила прямо в лицо через открытые ставни. Блаженно улыбнувшись, он проник внутрь. Она спала. От неё веяло усыпляющим спокойствием и теплом. Тонкое одеяло полностью повторяло контуры тела. Он с трудом подавил желание дотронуться до её шеи. Едва он коснётся пульсирующей артерии, он сорвётся и убьёт её. Нет, слишком рано. Он готов убить её за эту беспомощность. За её страх. Но он не хотел лишаться этой деликатесной пищи. Он сел на подоконник и принялся осматривать её новое жилище. Обычная комната. Лишь большая кровать и довольно милый ночной столик привлекли его внимание. Да, здесь она надолго не задержится. Проникая в её квартиры, он научился разбираться в её вкусах. Эта квартирка была лишь временной мерой. Слишком неуютная для неё. Она манила его. Сегодня её запах был особенно острым и сильным. Сопротивляться ему бесполезно. Он лишь с извращённым мазохизмом оттягивал момент, когда перестанет себя контролировать и всё же прикоснётся к ней. Она была идеальной жертвой. Лучше невозможно и представить. И она достойна жить, сохраняя этот притягательный дар для него. Ему казалось, что он любит её. Он не понимал истинного значения этого слова. Он лишь следовал на поводу у своих желаний. И ему то нравилось. Он слушал её дыхание. При каждом вздохе легко вздымалась её грудь, целомудренно прикрытая одеялом. Она идеальна. Вся. Интересно, а будучи разделённой нà части, она будет такой же привлекательной? Наверное, нет. Её прелесть заключается именно в целостности. Надо отдать должное: в этом теле все члены подогнаны идеально. Лёгкий ветерок пошевелил несколько прядей её волос. В нос с новой силой ударил этот восхитительный аромат. Он больше не мог сдерживаться. Забыв о предосторожностях, он подошёл к её ложу. На же, казалось. Не услышала ни одного шороха. Он наконец-то дотронулся до её волос. Они были мягким и мерцали в лунном свете. Она не чувствовала его прикосновений. Тем временем он продолжал утолять свою жажду. Боясь разбудить, он провёл пальцами по смятой простыне. Глазами он ласкал её лицо. Внезапно она открыла глаза. Они столкнулись взглядами. Его дёрнуло, словно током. По телу пробежала дрожь. Он был пригвождён к месту, как бабочка иголкой юного натуралиста. Не смел дёрнуться. Не мог сказать ни слова. Её взгляд парализовал его. Никакого ужаса. Никакого трепета. Нет страха. Она улыбнулась. Молча встала с кровати и жестом подняла с колен. Он молчал. Она тоже не видела смысла говорить. Подойдя к туалетному столику, его идеальная жертва вытащила из ящика стопку бумаг и одним движением разбросал их по полу. Отбив крышку от флакона с парфюмом, она вылила крепкие спиртовые духи на шерстяной ковёр. Неизвестно откуда в её руках появились спички. Она лениво чиркнула сразу двумя о коробок и бросила их в образовавшуюся лужу. Та мгновенно вспыхнула. Взяв его за руку, она подвела его к окну и забралась на подоконник. Он встал рядом с ней. Она подняла на него глаза и снова улыбнулась. - Мы будем идеальной парой, - проговорила его жертва, окинув взглядом комнату. Мебель уже была охвачена огнём. Он зачарованно наблюдал за действиями той, от чего аромата пьянел. Она позволила обнять себя, и первая покинула комнату через открытое окно. Он последовал за ней, благодаря судьбу за столь щедрый подарок. Жертва оказалась не так уж и беззащитна. Вместе они исчезли в густой темноте, разрезаемой лишь огненными всполохами. На следующее утро в городской газете сообщили об очередном пожаре.
Всё раскалывается, дико знобит, глаза разлипаются с великим трудом. Прожить... Прожить эти три пары и вычитку. И дорогу домой. Прожить любой ценой, чёрт возьми. А потом можно будет прилечь на час-другой под плед. I wish I were dead.
Начало четвёртого. Я втыкаю в монитор и занимаюсь самой отвратительной работой. Сижу и жду, пока на хост загрузятся мои архивы для верстальщицы. Самое бессмысленное занятие. Успела обработать пару фоток. На большее нет сил. Две карточки, не считая ещё одной моей. Но кому охота взглянуть на мою физиономию, жующую ленты от шариков, откройте вконтакт. Там оно на аватаре. Зрелище милое, но никакой смысловой ценности не несёт. Просто был хреновый виски. А вставать, чёрт возьми, через 3 часа 15 минут. День анабиоза мне завтра обеспечен. Вершиной мечтаний станет подушка или плечо соседа в вагоне. Мне плохо, ломит каждый нерв, ноет каждая кость, и всё это на фоне общей слаюости и уже привычной головной боли. Если я доживу в таком ритме до Нового года, поставлю себе памятник в виде шоколадного Деда Мороза, выполненного в масштабе 1:50. А сейчас... Пошло оно всё к чёрту. Эти три часа я буду спать. Просто спать. Без единого намёка на сновидение.
Только хотела зависнуть над работой. зашла на кухню, поставила греться спиртовку для кофе, покурила. От нечего делать включила телевизор... и попала на "Обмани меня". Ну не могу я пройти мимо Тима Рота в целом и доктора Лайтмана в частности. Доварила кофе, так увлеклась просмотром, что чуть не дала напитку убежать. Получила множественное морально-физическое удовольствие. Видимо, точка G у меня есть, но находится она в мозге. Ибо только с помощью аудио и визуальных моментов я могу получить такое вот наслаждение. Впрочем, окажись Лайтман у меня в кровати вместо одеяла, может, испытала бы действительно полный спектр удовольствия. Хотя, о чём это я? Это я о том, что за работу до сих пор не села. но с помощью кофея вполне смогу продержаться часик-другой. Осталось лишь выкинуть "Обмани меня" из головы и вспомнить о газете)