Город спит. Спит беспокойным сном. Просыпается от каждого движения.
Тишина здесь - редкость. Даже в самом тёмном переулке раздаётся шорох. То ли собака разворошила мусорный бак, то ли кошка шугнула крысу… А может, это ветер шевелит полиэтилен на окнах.
Множество звуков.
Город не спит.
Город дремлет.
Он бесшумно выскользнул из-за угла. Как долго пришлось учиться двигаться беззвучно. Лишь ветер случайно задел полу недлинного плаща, скрывавшего силуэт.
Это время принадлежит ему. Больше, чем кому-либо. Он - ночная тварь, и он обретает истинную силу лишь ночью. Вспомнив об этом, он растянул губы в неестественной кривой улыбке. Как из древних суеверий. Если ночь. То обязательно должна вылезти какая-нибудь нечисть. Но он не вылезает. Он выходит. Не страшась ничего. Ему просто нечего бояться.
Его называли сумасшедшим. Психом. Безумным.
Они были правы.
читать дальшеВсе, кому случалось увидеть его ночное лицо, называли его безумным.
Безумие… Какое сладкое слово. Он повертел его на языке, пробуя на вкус, разжевал с удовольствием проглотил. Вкусны эти чудеса лингвистической гастрономии.
Он вышел на широкую улицу, освещенную тревожным фонарным светом. Потуже затянул пояс на плаще. Не холодно, не жарко… Просто так удобнее.
Он принюхался. Ветер не доносил до него того запаха, который он искал. Табачный дым, духи, пиво, кофе, чай, корица, помои, канализация, секс, травка… Всё не то. Это были слишком острые запахи. Они забивали собой более слабые. А ведь он искал, пожалуй, самый тонкий. Мысленно чертыхнувшись, он отправился вниз по улице. Если обоняние молчит, стоит обратиться к интуиции.
В редких окнах горел свет. По его расчётам, сейчас было где-то в районе двух ночи. Интересно, она спит? Хотелось бы, чтоб спала.
Он ненавидел и обожал её. Она была источником и движущей силой его психопатии. Все свои подвиги он совершал ради неё. Впрочем, она этого не знала. Не знала она и того, что до сих пор не стала жертвой лишь потому, что он слишком сильно хотел её убить. Уничтожить, обглодать её кости, выпить её кровь, носить при себе небольшую косу из её волос…
Он слишком сильно желал этого.
И именно поэтому она всё ещё была жива.
При жизни она ещё прекрасней, нежели будет после смерти.
Его умиляла её наивность. Как расширялись от ужаса её глаза, когда она слышала о смерти очередной жертвы… Какой сладкий страх играл всеми гранями в её глазах…
Только ради этого стоило оставлять ей жизнь.
Он любовался её страхами.
Они вкусны. Настоящий деликатес. И он не собирался лишать себя удовольствия откусывать маленькие кусочки её эмоций.
Сегодня он не собирался никого убивать. Пусть она немного успокоится. Пусть поверит в то, что счёт жертвам подошёл к концу. А он пока просто найдёт её.
Почему она так часто меняет квартиры? Но ей не удастся скрыться от него. Этот городок слишком мал для того, чтобы затеряться в его приветливых стенах.
«Вниз по улице» - подсказывало шестое чувство. Он покорился и продолжал спускаться в нижнюю часть города.
Внезапно он остановился. Резкий порыв ветра ударил прямо в лицо, принося массу новых запахов. Всё те же, но с примесь гари. Кажется, там снова горит какой-то дом. Эти пожары вводили жителей в замешательство почти так же, как и его скромные ночные6 дела. Примерно раз в неделю, иногда реже, сгорала дотла какая-нибудь лавка. Жить это не мешало, но досаждало здорово. Помнится, он был очень разочарован, узнав, что его любимая булочная стала жертвой огня. Теперь приходится ходить за выпечкой на два квартала дальше. А жаль: та пекарня была куда лучше.
Он немного постоял на перекрёстке, принюхиваясь к юго-западному ветру. Кажется, он поймал нужный запах. Втянув ноздри до упора, он осторожно попробовал воздух. Есть. Именно то, что ему нужно. Значит, далеко убежать ей не удалось.
Ничего. Скоро они снова встретятся.
Скоро он вновь будет любоваться её волосами, разметавшимися по подушке. Прислушается к прерывистому дыханию её сна. Услышит её шёпот. Обласкает взглядом белую кожу. В лунном свете она кажется белоснежной. Этот жемчужный цвет её лица манил и завораживал его. Мертвецы так не выглядят. Потому-то она и останется жива.
До тех пор, пока ему не надоест.
А может, она приготовит ему другое развлечение?
Но пока ему вполне хватало созерцания.
Он не хотел, чтобы она просыпалась. Так гораздо интереснее.
Направление правильное. Тонкий аромат её волос всё усиливался. Источник был уже где-то рядом. Ещё немного, и он ощутит это блаженство.
Невысокий каменный дом. Пьянящий запах спускался сверху. Значит, она на втором этаже. Обойдя дом вокруг, он приметил пожарную лестницу. Вроде надёжная. Лишь бы не скрипела. А дальше - дело техники. В детстве он очень любил гулять по крышам и подоконникам.
Возле одного из окон он остановился. Её свежесть ударила прямо в лицо через открытые ставни. Блаженно улыбнувшись, он проник внутрь.
Она спала.
От неё веяло усыпляющим спокойствием и теплом. Тонкое одеяло полностью повторяло контуры тела.
Он с трудом подавил желание дотронуться до её шеи. Едва он коснётся пульсирующей артерии, он сорвётся и убьёт её. Нет, слишком рано. Он готов убить её за эту беспомощность. За её страх. Но он не хотел лишаться этой деликатесной пищи.
Он сел на подоконник и принялся осматривать её новое жилище. Обычная комната. Лишь большая кровать и довольно милый ночной столик привлекли его внимание. Да, здесь она надолго не задержится. Проникая в её квартиры, он научился разбираться в её вкусах. Эта квартирка была лишь временной мерой. Слишком неуютная для неё.
Она манила его. Сегодня её запах был особенно острым и сильным. Сопротивляться ему бесполезно. Он лишь с извращённым мазохизмом оттягивал момент, когда перестанет себя контролировать и всё же прикоснётся к ней.
Она была идеальной жертвой. Лучше невозможно и представить. И она достойна жить, сохраняя этот притягательный дар для него.
Ему казалось, что он любит её. Он не понимал истинного значения этого слова. Он лишь следовал на поводу у своих желаний. И ему то нравилось.
Он слушал её дыхание. При каждом вздохе легко вздымалась её грудь, целомудренно прикрытая одеялом. Она идеальна. Вся. Интересно, а будучи разделённой нà части, она будет такой же привлекательной? Наверное, нет. Её прелесть заключается именно в целостности. Надо отдать должное: в этом теле все члены подогнаны идеально.
Лёгкий ветерок пошевелил несколько прядей её волос. В нос с новой силой ударил этот восхитительный аромат.
Он больше не мог сдерживаться.
Забыв о предосторожностях, он подошёл к её ложу. На же, казалось. Не услышала ни одного шороха.
Он наконец-то дотронулся до её волос. Они были мягким и мерцали в лунном свете.
Она не чувствовала его прикосновений. Тем временем он продолжал утолять свою жажду. Боясь разбудить, он провёл пальцами по смятой простыне. Глазами он ласкал её лицо.
Внезапно она открыла глаза.
Они столкнулись взглядами.
Его дёрнуло, словно током. По телу пробежала дрожь. Он был пригвождён к месту, как бабочка иголкой юного натуралиста. Не смел дёрнуться. Не мог сказать ни слова. Её взгляд парализовал его.
Никакого ужаса.
Никакого трепета.
Нет страха.
Она улыбнулась.
Молча встала с кровати и жестом подняла с колен.
Он молчал.
Она тоже не видела смысла говорить.
Подойдя к туалетному столику, его идеальная жертва вытащила из ящика стопку бумаг и одним движением разбросал их по полу.
Отбив крышку от флакона с парфюмом, она вылила крепкие спиртовые духи на шерстяной ковёр.
Неизвестно откуда в её руках появились спички. Она лениво чиркнула сразу двумя о коробок и бросила их в образовавшуюся лужу. Та мгновенно вспыхнула.
Взяв его за руку, она подвела его к окну и забралась на подоконник. Он встал рядом с ней. Она подняла на него глаза и снова улыбнулась.
- Мы будем идеальной парой, - проговорила его жертва, окинув взглядом комнату.
Мебель уже была охвачена огнём.
Он зачарованно наблюдал за действиями той, от чего аромата пьянел. Она позволила обнять себя, и первая покинула комнату через открытое окно. Он последовал за ней, благодаря судьбу за столь щедрый подарок. Жертва оказалась не так уж и беззащитна. Вместе они исчезли в густой темноте, разрезаемой лишь огненными всполохами.
На следующее утро в городской газете сообщили об очередном пожаре.